Сегодня День памяти жертв политических репрессий.
Уже прошло 2 поколения людей с тех пор, и память стерла события. Но моя бабушка частенько мне рассказывала, как тогда жилось, поэтому забыть я этого не могу.

И в честь памяти Куликовой Прасковьи Ивановны хочу поделиться от первого лица Историей жизни. Дата рождения – смерти (10.11.1925 – 31. 05.2005)
Здесь не будет исторических дат, эта история, взгляд на события в стране 30х годов глазами ребенка.

Моя бабушка Куликова Прасковья Ивановна с мужем. Лучшего фото к сожалению не сохранилось

Мне было 5 лет, у нас было зажиточное хозяйство, папа работающий день и ночь, мама заведующая большим хозяйством с нами жила еще бабушка, и младшая сестренка. У нас были куры, кролики, овцы, козы, 2 коровы и лошадь. Уход, за которыми отнимал все время мамы и бабушки. Огромный дом в селе Старая Балашейка Сызранского района и огромный огород позади дома.

Помню день, когда пришли люди и выгнали нас из нашего дома. Отобрали даже зимнюю одежду. Отца сразу же сослали под Мурманск работать, рубить деревья, нас же оставили в селе из-за того, что на руках у мамы, кроме меня, была младшая сестренка Анечка. Нас приютили соседи, потом еще одни и еще одни. А потом Анечка заболела, у нее вздулся живот и она умерла. Нас сослали к папе практически сразу.

В Мурманске было очень холодно, зима наступала раньше, мне перешили какую-то старую одежду и сделали наподобие ватника. Там был барак, который топили дровами из леса, что и валили, каждой семье приходилась малюсенькая комнатушка без мебели и с удобствами на улице. Всего стояло несколько бараков, и до ближайшей деревни было очень далеко.

Жили мы там 5 лет. Природа была великолепна. Огромные ягоды черники росли, синим ковром, брусника поспевала и синие поля превращались в красные.

Мне уже было 11 лет, когда мама забеременела, и из-за того что больницы и условий там нет, мы вдвоем поехали в родное село. На станции Ростов-на-Дону у нее начались роды, и ее срочно на скорой повезли в больницу, я же одна осталась на вокзале и пешком пошла искать в незнакомом городе роддом. Нашла и сидела на крылечке, ждала маму. незнакомая женщина поздним вечером увидела меня сидящей на крыльце и позвала к себе домой, накормила, уложила на кровать и утром привела обратно. У меня родился братик Анатолий. На следующий день ее выпустили, мы снова купили билет и поехали домой.

Мама пошла жить к бывшим соседям, а я стала нянчить соседского младенца Коленьку и жить в их доме, семья тоже была небогатая, но у Коленьки были мать и отец, а так же свой дом. Днем я ходила в школу, а все свободное время нянчилась с грудным ребенком.

Позже когда моему братику было 6 лет, маму однажды ночью пришли и забрали в Тюрьму в Самару. Я несколько раз ездила к ней на попутных поездах, просто прицепившись снаружи товарного вагона. Ветер пытался сорвать, пальцы леденели, но таких как я было много, и помогали по мере возможности друг другу.

Приехав в Самару спросила на вокзале где тюрьма и пошла пешком ее искать, денег на трамвай не было. Меня допустили до мамы. Мама плакала и говорила, что таких как она очень много и скорее всего ее скоро отправят куда — нибудь далеко. Просидела в общей сложности она там чуть больше полгода.

Жили в то время мы очень трудно. На моих руках был младший брат и старая согбенная бабушка, всю зиму, каждый день они ходили в лес за валежником, собирая на санки упавшие ветки, ходить приходилось далеко, так как вся деревня топилась тем же. Я была в отчаянье, на моих руках остались 2 беспомощных человека, я же на тот период вечером после школы, работала уже в колхозе за трудодни. Питались мы чем придется, и то что выросло в огороде, но именно тот год был неурожайным.

Я написала письмо Калинину, и второе его заместителю где расписала как мы живем, что забрали маму, хотя она ничего не делала, что бабушку и брата я одна не могу прокормить. И дождавшись почтового вагона сунула письмо прямо в почтовый ящик прикрепленный к стенке вагона, так как письма отправленные из деревни перечитывались, и частенько не доходили. Через 2 месяца после письма маму выпустили из тюрьмы.

Наступило лето 41 года, папу из Мурманска сразу забрали на войну, и больше я его не видела. Я как раз закончила 8 классов и больше не смогла учиться.

И старых и молодых, кого не забрали на фронт, послали рыть окопы в район Рузаевки, был ноябрь, мерзлая земля, всю ночь горели костры, а весь день мы копали мерзлую землю. Так продолжалось несколько месяцев. Как было тяжело словами просто не описать, некоторые умирали в этих же окопах, некоторые замерзали во сне, и их хоронили на дне этих же окопов.

После этого я очень сильно заболела, и на моих ногах выступили огромные болячки-язвы от переохлаждения, и с 16 лет я начала мучиться, тромбофлебитом — закупоркой внутренних вен, и если бы язвы не проступили наружу, я бы в 16 лет умерла, так сказал доктор.

Чуть позже пришла похоронка на папу, поэтому я его видела всего лишь до 11 лет, а он даже не увидел своего сына. Во время войны был голод и холод, но войска не дошли до нашей деревни, во всех школах было очень много больных и раненых. В соседнем селе, Старая Рачейка был госпиталь, там для умерших построили новое кладбище, так их было много. Горе было отовсюду, и это заставляло черстветь сердца, относиться как к обычному делу. Пропадало сострадание, появлялась выдержка и действенность.

А после войны был голод, когда мы ходили на поле и собирали по зернышку, ели лебеду. Был неурожайный год, на огородах ничего не выросло, а все зерно мы отправили на фронт..

Бабушка и дедушка

Уже после войны умерла старенькая согбенная бабушка.

Бабушке. как пострадавшей от политических репрессий дали льготы, такие как бесплатный проезд раз в год на дальние поезда, и бесплатный проезд в пригородных электропоездах, которыми она не могла воспользоваться, так как последние лет 20 ходила только до магазина, а последние 10 только вокруг дома, из-за тромбофлебита глубоких вен.
Никакие лекарства не помогали от страшных болей. Но бабушка не умела, да и не хотела нам жаловаться.

Братик Анатолий был левша, и бабушка все детство сидела около него, переучивала писать левой рукой, так сказала учительница. Переучился, выучился на инженера, получил после войны уже высшее образование, переехал жить в Казань, но ответственные чертежи, все равно чертил левой рукой.

Прабабушка до самой смерти ухаживала за могилкой Анечки, хотя там даже уже надгробия не сохранилось, и похоронили других людей. Умерла прабабушка Анастасия в своем разуме, от старости в 1998 году, на 93м году жизни.

Бабушка Прасковья умерла в мае 2005 года от последствий тромбофлебита, сердце не выдержало перегрузки, и от недостатка эритроцитов в крови, в мучениях умерла, мы даже помочь ей не смогли.

Коленька воспитанный бабушкой уважал и любил ее безмерно всю жизнь, всегда помогал и часто в гости заходил (бабушка в последние 10 лет не могла выйти даже из дома), и когда бабушка умирала сидел у ее постели. Помогал на похоронах и поминках, плакал как ребенок.

Бабушка была очень спокойным и мудрым человеком, и до сих мне сняться сны в которых она жива.