Передо мной лежит свежий номер газеты «Понедельник», на первой странице знакомое теперь многим в Тольятти лицо
Завтра, 5 февраля, суд Автозаводского района вынесет приговор по делу о «зверском избиении» Сергея Красильникова, пишет газета Понедельник:

Что на самом деле произошло в конференц-зале гостиницы «Вега» 24 февраля прошлого года, чем были вызваны действия обвиняемого Александра Гремина, какие на самом деле получил повреждения потерпевший и о чем он лгал суду – об этом рассказывает сам подсудимый:
«Всегда считал дурным тоном писать в газетах о событиях, в которых журналист сам принимал непосредственное участие. «Я пришел, я сказал, я добился, благодаря моим усилиям» – все это выглядит, согласитесь, некрасиво. Поэтому, прежде чем написать данный рассказ о событиях, в которых я непосредственно участвовал, и более того – был привлечен к уголовной ответственности, мне пришлось долго извиняться перед коллективом «ПН» и просить разрешения на опубликование своей позиции относительно произошедшего. Коллектив пошел мне навстречу, в чем я ему глубоко признателен.

В конце концов, я молчал целый год. Все видели в Youtube, как Александр Гремин наносит пощечины Сергею Красильникову, но за год я не дал ни одного комментария относительно своих мотивов и не написал об этом ни одной строчки. На минувшей неделе я впервые дал показания суду, завтра будет вынесен приговор, так что самое время объясниться.

Все вы помните, что писало «возрожденное» «Тольяттинское обозрение» в период минувшей избирательной кампании. Автор тех статей, ульяновский журналист Сергей Красильников, стравливал православных с баптистами, называл «взяточником-рецидивистом» уважаемого врача, которого никто никогда не судил, обвинял в рейдерстве людей, которым никогда не было даже предъявлено обвинение в этом. То есть писал откровенную ложь, до которой мне лично не было бы никакого дела, если бы не одно обстоятельство: я сам раньше работал в «ТО», и оно было основано моими друзьями и учителями Валерой Ивановым и Алексеем Сидоровым. И их, если кто забыл, убили…

В свое время мы, коллектив «старого» «ТО», приняли решение увековечить имена наших товарищей в выходных данных газеты. Но перепроданное бесчисленное количество раз издание в конце концов попало в руки Красильникова. Качество же его статей, их характер и степень правдивости оказались таковы, что коллегам и родственникам Валеры и Алексея стало просто больно видеть имена основателей газеты рядом с заказной писаниной Красильникова.

Выражая общее мнение своих коллег по «старому» «ТО», я публично обратился к Красильникову с просьбой: если уж не в его силах изменить содержание издания на более пристойное, то пусть он хотя бы уберет имена основателей газеты из выходных данных. Красильников не удостоил эту просьбу ответом. И имена основателей газеты не убрал.

Такой цинизм и послужил причиной формирования у меня в отношении Красильникова сильной личной неприязни. 24 февраля я впервые увидел его вживую на пресс-конференции и не смог удержаться от того, чтобы не влепить ему пощечину. Мне казалось, что, пережив публичное унижение, данный персонаж переосмыслит свое поведение.

Точно такую же пощечину Красильников тут же получил от другой журналистки – и замахнулся на нее рукой, явно намереваясь нанести ответный удар. Это по женщине-то! Пришлось вмешиваться, дабы не допустить противоправных действий уже со стороны самого Красильникова.

Дальше вы знаете. Красильников написал заявление с просьбой привлечь меня к ответственности и прямо в полицейском участке заявил о том, что у него сотрясение мозга, что ему плохо и надо вызывать «Скорую».
На больничной койке он провел фотосессию под капельницей, направо и налево раздавая по телефону комментарии о том, что «зверски избит». Он симулировал известные ему симптомы сотрясения мозга, жалуясь на тошноту и головную боль. Красильников явно не знал, что у сотрясения мозга есть и другие симптомы: нарушение связности речи, сухость языка, утрата критичности мышления, рассеянность взгляда и неустойчивость в позе Ромберга.

В больнице Красильников провел ровно одну ночь, тихо сбежав наутро со своими пожитками, за что был выписан в связи с нарушением режима. И с диагнозом «ушиб мягких тканей лица», впоследствии подтвержденным судебно-медицинской экспертизой.

Сбежав от врачей, он заявил, что пострадал «за веру, за правду» и развесил по городу соответствующие баннеры, на которых позировал в русской косоворотке, целующим крест.
На суде Красильников продолжал самозабвенно врать, что врачи поставили ему клинический диагноз «сотрясение головного мозга», что врачи прописали ему лекарства от сотрясения и он их якобы даже принимал. Тот факт, что в материалах дела есть его больничная карта с истинным диагнозом, его не смущал. Вероятно, теперь его смутит уголовная ответственность за дачу заведомо ложных показаний.

Ответственность за свой поступок понесу, естественно, и я. Завтра в суде я выступлю с последним словом подсудимого и попрошу суд непременно учесть в качестве отягчающего обстоятельства тот факт, что я не раскаиваюсь в содеянном. Ну что поделать, если это правда – не раскаиваюсь и все тут. Если будет судимость по уголовной статье, то с меня взыщут аж 10 тысяч рублей и лишат статуса депутата, но я все равно не раскаиваюсь.

Потому что цель моего поступка – побудить Красильникова переосмыслить свою деятельность – достигнута: из выходных данных «ТО» он таки убрал имена наших погибших товарищей.
И если цена тому – судимость и лишение статуса депутата – ну что ж, значит это такая цена»