С туристической точки зрения Сахалин не так привлекателен как Камчатка. Хотя тех же иностранцев там даже больше. Но если на Камчатке они деньги тратят, то на Сахалине они их, преимущественно, делают. Да и я из трех раз, что там был, дважды — по делам, хотя именно на Сахалине живет мой самый лучший из оставшихся в живых друг.
Сам Южно-Сахалинск производит очень благоприятные впечатление. Основательный, но в то же время веселый. Солидный, но и балдежный. В самом центре города горнолыжная трасса. Причем по уровню такая, что все камчатские отдыхают. По городу можно просто гулять, чего, например, я не могу представить в Новом городе.
Но основная нынешняя достопримечательность острова находится не в Южно-Сахалинске, а в Корсакове, точнее в нескольких км за Корсаковым. Это завод по сжижению газа (простите мой «французский»). Более совершенного с технологической точки зрения производства лично я пока не видел.

К сожалению фотография не передает моего восторга перед техническим человеческим гением. Трубы, емкости, здания, переходы, соединения. Все за забором (это понятно), но за забором проволочно-сеточным. Все, что там происходит извне видно. Но там, внешне, ничего не происходит. Не ездят машины, не ходят люди. Только с запрограммированной периодичностью к причалу подходят вот такие красавцы — танкеры. Заправляются и увозят наше народное добро главному врагу США.


Собственно, именно строительство этого завода как завершающего этапа гиперпроектов Сахалин1 и Сахалин2 и поддержало экономику острова от краха, а население от тотальной эмиграции.
Для строителей был построен отдельный город. Причем, дома в этом городе все одинаковые, разные только крыши. Так выделили места для проживания отдельных профессиональных сообществ.

На другой стороне Анивского залива несколько поселочков. Большинство из них горожане давно используют как дачные. В самой Аниве построил дачу и мой друг Женя. Там я у него и жил. Каждый вечер мы выходили к заливу выкурить последнюю перед сном сигарету, а перед нами в нескольких км в очереди на заправку газом стояли огромные танкеры. С болью в сердце, но только взглядом и оставалось нам сопровождать эту технологически совершенную, а потому особо переживаемую распродажу родины.
Чтобы окончательно не загубить себя бессмысленными страданиями, Женя иногда уезжает на север острова. Недалеко, км на 200, в Красногорск. Дорога (очень приличного, кстати, качества) сначала идет вдоль побережья Охотского моря. Представьте (ну нет фото) асфальтовую полоску дороги, которую от океанской волны на протяжении нескольких десятков км ничего, кроме где-то 100, где-то 50 метров песчаной отмели не разделяет. А вдруг шторм! Ну или это я такой трус.
За поселком Взморье поворот налево. Здесь самая узкая поперечная часть острова, всего 40 км — и ты уже на побережье Татарского пролива. В поселке самое известное торговлей крабами место.


Вот этого гиганта мы купили. Ел я его в одиночку (потому что Евгения от них «тошнит») три дня.

Дорога вдоль Охотского моря и вдоль Татарского пролива — две большие разницы. Даже не столько дорога, сколько атмосфера. Гораздо здесь спокойнее. Нет ощущения, что смоет. Зато здесь ощущение другое — Мамай прошел. Через каждые км 10 были рыболовецкие поселки и базы. Сейчас забитые окна полуразрушенных домов. Ржавые, по каким-то причинам не довезенные до сборщиков металлолома, останки рыболовецких хозяйств. Типа таких.

Однако отсутствие рыбаков еще не означает отсутствия рыбы. Та же камбала. Пожалуйста. И никаких сетей, ни других ухищрений.

Вечером на квадрацикл и на озера. Здесь рыбу поймать у нас н получилось, но на красоту полюбоваться вполне.

Пейзажи, если отойти от моря, на наши, волжские, похожи.
Короче. На Сахалин, хотя бы раз в жизни, съездить надо. Тем более, если у вас там есть родные, знакомые или друзья.