«Он перевернул привычную жизнь»

В начале девяностых журналист Александр Сорочан «из ничего» создал в Тольятти организацию, где причудливо уживались журналистика, редакционно-издательское дело и бизнес. Первая в городе школа молодого журналиста, чьи ученики полностью взяли на себя выпуск вазовского «Ориона», а потом — красочной фирменной «Форточки». Поволжский выпуск тогда ещё опальных «Московских новостей» (опасные игры — политика!). Организация и выпуск журнала «Фирменный автосервис». Первая в городе газета бесплатных объявлений «Колесо фортуны». Прочно завоевавший своего читателя региональный выпуск интереснейшего дайджеста «24 часа». И — идеи, планы, проекты…

Первым директором благотворительного культурно-информационного центра «Альтернатива» стал он же, А. Сорочан — человек яркий, талантливый, азартный, живущий на грани риска, генератор идей, так любивший жизнь и так внезапно с ней расставшийся.

Если бы я занималась с молодыми журналистами, то непременно знакомила бы их с работами Саши. Право, у его пера есть чему поучиться молодёжи. Его репортажи, очерки, интервью интересны, хотя и традиционны для газетчика, а вот «Сувенир из Канакера» — пьеса. Жанр не из лёгких. Послушайте: от имени своего героя, школьника армянского городка Арзни Виктора рассказывает Александр Сорочан:

"… Я как вспомню про ломбард, меня до сих пор в дрожь бросает. Мы — мама и брат — жили тогда в другом городе. Отец ушёл. Этот-то, нынешний, мне отчим. Маме трудно было одной нас поднимать. А тут брат из Москвы пишет: из военного училища в университет перевёлся. Форму снял, а носить нечего. Нужны пальто, плащ, костюм, обувь… А где столько денег взять?

Мама- в ломбард. А там очередь с вечера занимают. Всем, видно, деньги нужны. Вот она меня и привезла ночь стоять — ей-то с утра на работу…

Со временем воспоминания стираются, тускнеют. А та ночь в холодном мрачном дворе ломбарда помнится будто вчера. Тогда, под равнодушными звёздами, я столько передумал, что домой вернулся другим человеком. тогда, со всей отчётливостью сказал себе, что маме надо замуж. Она у меня красивая, добрая и совсем ещё молодая. Почему же она не может не работать на двух работах, не думать о куске хлеба? И какой бы он ни был, её будущий муж, думал я, как бы ко мне ни относился, я поклялся, что и слова против не скажу. Так что, когда в нашем доме появился отчим, я встретил его в чувством тайной благодарности. И пусть он перевернул всю нашу привычную жизнь, завёз туда, где нет зимы, а люди говорят на непонятном языке, пусть в новой школе я передерусь со всеми подряд учениками, пусть меня даже вовсе выгонят из школы, я всё равно буду благодарен Константину Захаровичу за то, что он избавил маму от унизительных мыслей о деньгах..."

Рукопись «Сувенира...» полностью отражает характер автора: мысль обгоняет руку, летящий почерк напоминает стремительную, выделяющую его из толпы, походку. Зачеркнуты, переписаны и вновь зачёркнуты иные страницы…

Ах, если бы можно было переписать жизнь…

Уважаемые Сашины коллеги, если кто-то помнит этого человека, прошу помянуть, хотя бы между делом.